Круговорот Паттинсона в природе

Позволим себе начать с небольшого флешбэка. В 2019 году Каннский кинофестиваль по всеобщему негласному признанию должен был пройти под знаком «Однажды в Голливуде» Квентина Тарантино. Общественное соглашение было таким крепким, что некоторые коллеги игнорировали многие показы, оживившись лишь к вечеру премьеры фильма главного enfant terrible индустрии. На тот же вечер, но позднее, была намечена не менее любопытная вещица, до которой тем не менее не все рецензенты дошли, то ли отправившись писать отзывы об альтернативной истории громкого убийства, то ли на радостях в бар. Поступили они, конечно, опрометчиво, потому что «Паразиты» и их скромный режиссер, кореец Пон Джун-хо, наделали шума не только в Каннах, но и на весь остальной мир. Чем триумфальнее была каждая новая победа сатирической драмы, тем больше это подхлестывало киноманов — что за диковинка такая и что этот кореец себе позволяет?!

За шесть лет отсутствия Пон Джун-хо с новыми проектами даже самые далекие от авторского кино зрители успели изучить почерк этого гения, чтобы не купиться на промо новинки. Картина «Микки 17», во-первых, заявлена как экранизация романа Эдварда Эштона, а во-вторых, формально снята как научная фантастика с технологиями будущего, колонизацией отдаленной планеты, чудными существами, ее обитателями, высоколобыми учеными и грандиозным экшеном в третьем акте. Но автор делает все, чтобы история была непредсказуемой даже для тех, кто читал книгу. При этом поклонники режиссера узнают его излюбленные фишки — гротескную иллюстрацию зашедшего в тупик человечества, зубастый юмор, в том числе пластический, обман зрительских ожиданий и перепрыгивание от социального комментария к экзистенциальной драме, от комедии положений к политической сатире и обратно. От «Паразитов» здесь — причудливое мироустройство, раскрытое в мельчайших деталях, и трикстерство по части тона повествования, хотя Пон демонстрирует даже больший арсенал, нежели в своем мировом хите. Но по духу «Микки 17» все же ближе к экодраме «Окча» и антиутопии «Сквозь снег», только более оптимистичен.

Сюжет сконцентрирован на простаке Микки Барнсе, который, пытаясь укрыться от коллекторов с бензопилой, записался в расходники в экспедицию на дальнюю планету Нифльхейм. Расходник — самое низшее звено в пищевой цепочке. Настолько, что даже фамилия ему больше не положена, а присваивается лишь порядковый номер, иначе как эти копии различать. А копии возникают потому, что Микки теперь посылают в миссии с неизбежным летальным исходом — проверить уровень радиации, починить технику в открытом космосе или собрать все патогены, чтобы изобрести на их основе вакцину. Бракованное тело отправляют в устройство по утилизации циклер, а затем печатают новое и загружают в него оцифрованную личность нашего «везунчика».

Так происходило уже 16 раз, а потому когда 17-й Микки провалился в пещеру к бронированным многоножкам, он смиренно приготовился быть сожранным. Но вот чудо — разумные монстрики обедать им отказались, вместо этого вытолкнув на поверхность. Для разнообразия можно и спастись разок, вот только ученые уже сочли Микки 17 мертвым и напечатали ему замену. Куда более дерзкий и напористый Микки 18, не колеблясь, решает избавиться от предшественника, но и тот, оценив жест своих спасителей, начинает ценить жизнь и бороться. Этим двоим впору бы договориться, ведь главарь их экспедиции, придурковатый Кеннет Маршалл, решает истребить всех жутиков и зачистить планету под свои нужды.

Умение Пон Джун-хо работать в любом жанре и на стыке авторского и развлекательного кино поражает и тут. В «Микки 17» режиссер снова показывает свой широчайший диапазон, и зрителю интересно гостить в этом сюжете, какой бы резкий крен автор ни взял. Причем если в ином случае смена тона фильма могла бы взбесить, то здесь это работает. До середины мы изучаем причудливый мир будущего — копирующий тела биопринтер, устройство корабля, утилизатор циклер — у Джун-хо, как всегда, столько важных для продвижения истории деталей и такие изобретательные декорации, что хочется подарить сюжету чуть больше времени на экране. Удивительным образом «Микки 17» продолжает философию «Разделения» — идентичны ли вышедшие из-под принтера личности, или они развиваются уникально, какой из Микки важнее и как на следующую копию влияет не только прошлый опыт, но и его ужасная смерть?

Одновременно с этим Пон разыгрывает уморительную комедию в духе Армандо Ианнуччи. Пластических шуток, красноречивых деталей и нарочито утрированной игры здесь столько, что это не дает долго насупливать брови в поисках ответов на вечные вопросы. Кореец в принципе никогда не любил размышлять о перспективах человечества с серьезной миной. Когда тело очередного Микки сначала бережно вынимают из принтера, а через несколько дублей оно смачно шлепается на пол, ты понимаешь об этом будущем гораздо больше, чем если бы все тут разговаривали заумными монологами. И хотя «Микки 17» — большой голливудский проект автора, и ему в этот раз не подыгрывают вечные корейские коллабораторы, актеры тоже перенимают местами карикатурную манеру азиатских коллег.

Особенно это проявляется в гротескных злодеях фильма — Кеннете Маршалле в исполнении смешно выпячивающего челюсть и от души идиотничающего Марка Руффало («Бедные-несчастные») и его обескураживающей жене Илфе, которую с таким же нескрываемым удовольствием сыграла Тони Коллетт («Реинкарнация»). В «Микки 17» и без них хватает безуминки, взять хотя бы тот факт, что главный герой и его ушлый приятель Тимо сбежали с планеты, потому что прогорели в деле выпечки пирожных-макарон. Головорезы с бензопилами, разыскивающие горе-кондитеров, — такой кошмар мог присниться разве что Ренату Агзамову. А когда в сюжете начинают активничать двое управляющих экспедицией идиотов, только совсем незамутненный новостями разум не признает тут язвительную пародию на Дональда Трампа и Илона Маска.

Опять же, в другой картине и иных обстоятельствах эти двое могли бы вызвать протест. У того же Гильермо дель Торо в «Форме воды», которым Пон Джун-хо искренне восхищается, карикатурные злодеи смотрелись беспомощно, а лишенные самоиронии герои раздражали. Но в «Микки 17» супруги настолько изуверски прекрасны, что их сумасбродству даешь полный карт-бланш. Да и остальные персонажи здесь будто сбежали из «Монти Пайтона» — эксцентричные ученые, как крот, шныряющий по отсекам корабля Тимо (Стивен Ян), волевая, но не без тараканов в голове Наша (Наоми Аки), возлюбленная несчастного Микки. На их фоне жутики, коренные обитатели Нифльхейма, выглядят самыми разумными существами во вселенной. И если ваши сердца не сжимались, когда эти клоуны палили в бронированных многоножек и резали им хвосты, то вы, наверное, и жукам из «Звездного десанта» Пола Верховена не сопереживали.

Венчает все это чудаковатое братство главный неудачник — Микки Барнс, человек настолько бестолковый, что в мелком шрифте к договору не прочитал про собственную участь. Микки не ценит жизнь, а потому, когда монстры с ледяной планеты спасают его, делает вывод, что он невкусный. В итоге все оборачивается классическим тропом о принятии себя, но и это очевидное развитие характера не отталкивает. Возможно, все дело в игре Роберта Паттинсона, пожалуй, впервые не выглядящего статным мужчиной-орлом. Для каждого варианта Микки актер подбирал собственный акцент, мимику и характер — 17-го и 18-го в кадре невозможно спутать даже без порядковых номеров. Более того, грустный взгляд в бескрайний космос в последние секунды жизни Роберт миксует с лютым угаром, как в самых забористых корейских дорамах, и это нисколько не мешает проникнуться к его душевному балбесу.

«Микки 17» — тот парадоксальный случай, когда фильм может привести в полный восторг скорее совсем не знакомых с творчеством Пон Джун-хо зрителей. Да и его поклонников не оставит равнодушными. Эта картина — событие киномира, хотя и не такое благословленное небесами, как безупречные «Паразиты» и заковыристые «Воспоминания об убийстве». В своем гуманизме корейский режиссер доходит до абсолюта и дарит своим персонажам редкий для него хеппи-энд. Хотя тут же вклинятся те, кто заметит — автору все же пришлось прогнуться под весом голливудской махины. Так это или нет, а по закоулкам корабля хочется прогуливаться, подмечая каждую деталь, трогательной дружбе Микки с разумными гусеницами — умиляться, а концепт по переносу сознания в новое тело со всеми его крайностями — углублять. Это пример отличного кино, экзотической притчи для взрослых, которая и развлекает непредсказуемостью, и умудряется найти новые ракурсы избитого сюжета. Такого сценарного гения, как в финале «Паразитов», тут нет, но и не каждому фильму это нужно.